Форум » "Черная Жемчужина" » 27 апреля, 1681 год "New smart girls" » Ответить
27 апреля, 1681 год "New smart girls"
Elizabeth Swann: Время действия: 27 апреля, 1681 год, день Место действия: "Чёрная Жемчужина": палуба Участники: Barbara Wesley, Annysain Highmore, Hector Barbossa (NPS) Описание: На корабле появляется новый член команды, которого с берега привел Барбосса – мисс Барбара Уэсли. Разумеется, почти все пираты отнеслись очень скептически к наличию женщины на корабле, но ее должность заставила их не проявлять так открыто свой скептицизм. К тому же грозный взгляд Барбосы а-ля «не вздумайте ее обидеть или хоть пальцем тронуть» тоже возымел свой эффект на команду. Ну и, собственно, пираты не долго дивятся новенькой среди них и снова отвлекаются на прибывшие корабли, и Барбара перестает чувствовать себя словно не в своей тарелке. К тому же ее тоже очень интересует, кто приплыл в Порт-Роял. Пока девушка стоит у борта и наблюдает за гостями, к ней подходит еще одна девушка по имени Аннишен Хаймор, которая сама не так уж давно появилась на корабле. Сбежав из Порт-Рояла на Тортугу, в местной таверне она познакомилась с одним из пиратов с "Черной Жемчужины" во время очередного отдыха-отсидки команды и, без труда очаровав его, смогла попасть в команду. Понимая, как себя чувствует Барбара, Аннишен знакомится с ней, подбадривает, одновременно высказывая свои соображения относительно прибывших кораблей. Ну... женщины на то и женщины, а особенно умные, хитрые и любопытные женщины. Барбара и Аннишен решают сделать вылазку на берег и лично узнать, что же это за гости прибыли в Порт-Роял. Как ни странно, но капитан Барбосса одобрил эту затею, сочтя ее даже очень полезной для них всех...
Ответов - 3
Barbara Wesley: Барбара не была дурой, поэтому, попав на «Жемчужину», она и не ожидала теплого приема: для женщины, если она не является «женой» каждого первого матроса судна, такое, пожалуй, вовсе невозможно. Ну, конечно, если не принимать в расчет настоящих леди, которые из дома-то без слуг не выходят, а в море и подавно: только в сопровождении братьев, женихов да отцов. Таким леди всегда и везде рады.. Стоя на юте мисс Уэсли каждую секунду лопатками ощущала щепоток за спиной, насмешливые и презрительные взгляды. Обидно? Да, конечно. Не в первой? Не в первой. Да и что делать, если с голода подыхать не охота, ровно как и идти работать в заведение с красным фонарем над дверью. Вот и приходится терпеть. Можно, конечно, было бы спуститься вниз, туда, где для доктора отгорожена небольшая клетушка, которую разве что из жалости можно назвать полноценной каютой (хотя жаловаться на выделенное помещение было грешно – для девушки жить в кубрике со всей матросней было бы событием почище ночного кошмара, а так хоть и сундук вместо каюты, но главное что отдельно ото всех); можно было уйти с глаз пиратов долой, но Барбара по собственному опыту знала, что насидится в своей клетушке еще до тошноты в горле и ломоты в спине. Пока есть возможность, то надо использовать ее, поглазеть на берег, на город, где тихонько кипит такая чудная, мирная, спокойная и не доступная ей жизнь. Девушка неторопливо прошлась вдоль борта: три шага в одну сторону, три в другую. Длинная юбка тихо шуршала, цепляясь за доски, в кофте с глухим воротником становилось жарко и мысль и том, что можно бы переодеться во что-нибудь менее обременительное, но при этом и более мужское, становилась все привлекательнее. С другой стороны, пираты хотя и шептались, но открытой агрессии не проявляли, приставать с сомнительного качества услугами, как порой случалось, тоже не пытались, так что доктором была предпринята попытаться расслабиться и просто порадоваться тому факту, что у нее теперь есть где жить, есть чем живот набить и, если повезет (а кому-то, наоборот, очень-очень не повезет), то будет даже и возможность разжиться деньгами. Барбара отлично знала какая часть добычи достается врачу и часть это была отнюдь не маленькой. Здесь можно было бы еще вспомнить, что лучшие в мире лицедеи: богачи и бедняки. Но, если к первым, к своему великому сожалению, мисс Уэсли никогда не принадлежала, то к последним ее можно было причислить в любой момент. А уж если вспомнить сколько лет ей волей судьбы пришлось провести на пиратском судне, где люди собрались хотя и не самые плохие, но и не добряки; и сколько тогда слез было пролито, сколько каменных масок на лицо надето и эмоций внутрь упрятано, то тот факт, что сейчас девушка никак не выдавала своего волнения не казался таким уж удивительным. А когда на горизонте одни за другими стали появляться белоснежные паруса под британскими флагами, то они завладели всем вниманием Барбары. Пребывание в Порт-Рояле в качестве добропорядочной гражданки было приятным, а вот в качестве пиратки - занятием крайне нервным и выматывающим. Ведь инстинкт самосохранения у девушки пребывал пока в порядке, а думать о том, что сделает такое количество военных судов (коли они военные.. ну да каким им еще быть?) с одним, пусть и легендарным, пиратским судном, даже думать не хотелось.
Annysain Highmore: Около полутора недели назад. Паб в Тортуге. Темноволосая девушка с темно-карими, даже, скорее, шоколадного цвета глазами, смотрит в свою кружку с пивом, нетронутую, казалось бы. Скажите, какие бы вас трогали размышления в подобную минуту? Особенно если учесть пару проблем, которые занимали все в голове, от которых нельзя было ни отвлечься, ни отрешиться. Аннишен тревожилась по двум пунктам: ей приходится воровать, первое то есть, а второе является не таким страшным - всего-то в ее роднм доме ей запрещено появляться. Не факт, конечно, что кто-то хоть знает, что она была тесно связана с пиратами, но, если рассудить здраво, то, конечно, на люди она не появлялась в своем «грешном» образе. Хотя кто знает? Там были пираты, и за два года команду покинули трое, решив начать новую жизнь, так сказать, без разбоя или, если переиначить, самим стать жертвой разбоя. Потом корабль потерпел крушение и в живых осталась только она, ну и, наверное, еще пара человек. Все. Остальные мило попрощались не только с ней, но еще и с жизнью. Так что, скажу честно, ей еще повезло, хотя бы по причине, что она сидит сейчас здесь и давится этим пойлом. Внешне вроде ничего. Пахнет отвратительно. Может, наконец перестать себя мучить и выжимать желание выпить это? Да, так она бы и сидела, если бы напротив нее не опустился какой-то мужчина, заляпанный грязью, в нечистой одежде, с горящими черными глазами и спутанными волосами - девушка почувствовала, как внутри нее все восстает против того, чтобы он сидел здесь, но взгляд вокруг дал ясно понять, что тому куда и садиться, так это только на пол или с кружкой такого же, кхм, напитка, прыгать с душевной эйфорией по залу, как делало это большинство. Что и являлось источником шума судя по всему. Люди скакали, бегали, прыгали, лишь несколько сидели и глотали что-то незамысловатое, вроде рома или пива как у Анни. Внезапно незнакомец спросил ровным хриплым голосом что-то, низким, не мелодичным. Девушка вздрогнула и посмотрела на него снова, переборов появление отвращения на лице. Недоумение. Снова тот же вопрос, только более нетерпеливый. - Вначале вы скажите, кто вы. - резко произнесла она со своим акцентом на вопрос о том, кто она и откуда, гостья или что-то вроде исследовательницы. Пират? М, интересно. Имя он не сказал, но сообщил кое-что другое, что заставило ее встрепенуться и заинтересованно засиять глазами, подавляя ехидную, коварную ухмылку, - «Черная жемчужина», говоришь? - мужчина поглядел прямо на нее, видимо, оценивая степень искренности. Потом кивнул. Такой контакт девушку не устраивал - ей явно хотелось чего-то другого, и мысль возникла в голове самой собой, а планы начали вспыхивать один за другим. Однажды ей это удалось - удастся и сейчас, так что не стоит волноваться по поводу возможной неудачи. У нее хорошая память на эмоции, как и у любого другого, так что она чувствует снова в себе прилив адреналина, как почти десять лет назад, когда этот молодой человек, холостой сын Анри, пытался привлечь ее внимание к себе. Ему удалось даже вызвать у нее улыбку, но совсем не от того, что подумали все, даже сэр Хартман, нет - не удовольствие от разговора, а от смеха, от того, насколько он был наивным и глупым. И сейчас мужчина согласно кивает ей во всем, в то время как она, скромная и невероятно обаятельная, преданно смотрит ему в глаза. У него даже и мысли не могло возникнуть, что, предположим, она жена офицера или еще кого-то из людей в красно-белых формах. Она уверенно подавляла в себе брезгливость и желание немедленно встать и уйти, или же язвительным тоном попросить немедленно отойти ему от ее стола, ее территории. Практически ее. Она уже как месяц сюда приходит, у какого-то нелепо-доверчивого мужчины крадет кошелек и пьет пиво с рыбой, так как паб находился около пристани. Это стало привычкой, особенностью поведения, чем-то из рода встать и закурить сигару. В конце концов девушка мужественно, в очередной раз за свою жизнь глотнула пиво и поперхнулась, ну, артистично, конечно, и тот поверил, что она действительно удивлена его просьбе пойти познакомиться с капитаном корабля. Выгодно же, согласитесь, вступить в команду легендарного корабля. Вершить разбой и наоборот, если вдруг, вдруг, с какой-то стати победят этих бравых пиратов, то можно изобразить несчастную пленницу-плотника, именно ту дочь Лимана Хаймора. Мол, спасите меня. Анни сможет с невероятной скоростью достать веревку из-под своей кровати, чтобы можно было связать руки спереди и словно в приступе морской болезни лечь на постель. Несмотря на все, она готова была спасти свою жизнь, и, конечно, других, если вдруг удаться. Это факт - она бы и другим помогла, если бы знала, что сама в безопасности. Эгоистка, и все же - это здравый смысл. Она протянула руку, пожала своими тонкими бледными пальцами загорелую ладонь мужчины и улыбнулась. Искренне, правду говорю. Залпом допив кружку, брюнетка поднялась следом за ним и направилась к выходу, прощально махнув давнему очаровашке-разбойнику, который одалживал часто ей монет. Тот не удержался и крикнул баритоном «прощай». Воспоминаний было слишком много. Всех не перечислить - в двадцать три года про Анни Хаймор можно было сказать следующее: она успела побывать в Старом Свете, объехать всю Ямайку, все близлежащие острова и даже Сан-Доминго, где жила сестра с мужем. Мужем с недавних пор. Она рано выросла, еще тогда, когда умерла мать, и тогда, когда ее бросила на попечение своего больного отца Ева-Мария. Тогда, когда она подробно изучила библиотеку Порт-Рояла и некоторые библиотеки других стран. Да и вообще она была ли когда-нибудь ребенком, чтобы у нее из головы вылетело все, что только способно вылететь? Например, она помнила, что она делала осенью в семь лет - сидела и читала книгу о философии. Это была самая первая умная книжка на ее памяти. Она даже помнит какой это был день, правда, месяц либо сентябрь, либо октябрь, не имеет значения - в ее родном городе это были, кхм, два идентичных друг другу месяца. Абсолютно и даже невероятно, будто клонированных. Она помнит, как ее назвала сестра, когда последней было четыре. Нисси. Она уже четко проговаривала все звуки. Ну и так далее - можно перечислять до бесконечности. Практически вся жизнь ее была сознательной. И воспоминаний было столько, что даже не пересчитать. Но пора было жить настоящим: ныне она сто личностей в одной, плотник, воин, пиратка, разбойница, помощница, мастер оригинальных идей и так далее. Опять же, не сказать сколько она собой людей представляет. Или… хм. Актриса. Аннишен - это актриса. Это просто нечто удивительное и даже невозможное, и все же, она мастер мимики и человек, который удивительно хорошо контролирует естественные людям движения. Секунду назад поступили две новости, обе не сказать плохие, но и не сказать хорошие. От кого-то с пристани она услышала о том, что Анри Хартман, ее «дедушка», как она привыкла его называть, лишился жены и перебрался к одному из детей жить. Это ее сломило. Миссис Хартман умерла? Невозможно. Звучит слишком необычно и непривычно. Чтобы не существовало «бабушки»? Невозможно - триста раз невозможно, да хоть тысячу. Одна из слез сохла на щеке, когда она смотрела с палубы на гостей. Не дай бог команда увидит - придется приложить все свои силы для того, чтобы заставить их заткнуться с вопросами. А вторая новость… Что же, нынче в моде женщинам вступать в круги пиратов. Не одна Анни такая дура что ли? Серьезно говорю, но это истинно так. Барбара Уэсли присоединилась к ним в лице врача… Коли это так мило звучит, то можно и посмеяться. Девушка усилием воли выдавила из себя улыбку и, повернув голову, посмотрела на скромную незнакомку, которая так же пристально, как и все, смотрела на новоприбывших. Она ее понимала: никто до сих пор не мог смириться с присутствием Хаймор на корабле, к примеру, ну и не такой долгий срок прошел - всего-то неделя, ну, на три-четыре дня больше. Послышались вздох и резкий выдох за тем, будто бы до нее что-то дошло. Ну и это так, конечно. Разве ей кто-то подарил тогда поддержку? Нет. Разве ей не хотелось, чтобы кто-то положил руку на плечо и сказал: «я буду рядом, не бойся и не волнуйся - просто наслаждайся тем, что у тебя есть то, что есть сейчас. Это жизнь и друг, жизнь - это ты, а друг - это я»? Да, она этого хотела. Так почему же не дать это Барбаре, которая одиноко стояла у борта? Такая же девушка, как она, они будто единственные тут. И, скорее всего, это именно так. - Ты врач. - даже не спрашивая, а просто констатируя факт, произнесла девушка, глядя на Барбару издалека. Та ее не могла слышать, и Анни, довольная будто этим, отвернулась. Потом четким шагом приблизилась к ней и повторила громче, чем сказала это чуть раньше: - Ты врач. - она протянула бледную тонкую руку с длинными пальцами, - Я же плотник. Аннишен. Просто Аннишен.
Barbara Wesley: От созерцания белоснежных парусов на фоне голубого неба, от разглядывания фигуры из дерева, украшавшей носовую часть судна, и подсчета пушечных портов, что в данный момент были на приближающихся кораблях задраены, Барбару отвлек громкий голос. Женский голос. Мисс Уэсли поджала губы и вскинула брови, что со стороны было похоже на проявление высокомерия, но что ни в коей мере высокомерием не являлось – просто у доктора была такая своеобразная мимика; и обернулась. Интересно. Еще одна женщина на борту. А капитан Барбосса даже не соизволил об этом рассказать или хотя бы намекнуть! - Ты врач. - Очень может быть, - размыто ответила Барбара на столь странную констатацию факта и, не делая ни единого движения, перевела взгляд вниз, на протянутую ей тонкую и бледную руку. Плотник. Женщина – плотник! Да еще с такими ручками. Хотя, быть может, тонкие пальцы дают преимущество в нелегком плотницком труде? Этого Барбара не знала. Но она определенно знала, что труд плотника – это кошмарный труд. Именно знания и умения плотника и несколько сантиметров трухлявых досок отделяют команду корабля от тонн морской воды. Именно плотник и его помощники следят за всеми деревянным деталями корпуса и рангоута, устраняют течи, следят чтобы жучки не поели дерево, чтобы нижняя палуба вовремя и верно смолилась, чтобы на судне всегда был запас рангоута и досок, чтобы... в общем, плотник все время чем-то занят, ибо даже в свободное время ему приходится думать хотя бы о тех же самых щепках для камбуза. А иногда даже и врачу приходится обращаться к плотнику за помощью: чтобы вырезал пострадавшему в бою моряку новую отличную деревянную ногу. Так что, глядя на девушку, Барбара думала о том, что работа плотника – это не женский труд. Впрочем, не мисс Уэсли, ходячему исключению из общепринятых правил, размышлять на подобные темы. - Старший плотник? – удивленно переспросила Барбара и тут же поспешно добавила. – Можно не отвечать! Вопрос был довольно бестактным, как если бы она спросила что же произошло в жизни у этой женщины, что ее занесло на пиратское судно, да еще плотником. Да и Барбара в ближайшие дни ознакомится со всем происходящим на судне и будет знать кто какую должность здесь занимает. Причем как официально, так и не официально. Впрочем, на пиратских кораблях, в отличии от военных судов, это вещи равнозначные. А вот излишнее же любопытство никогда до добра не доводит. Доктор протянула руку и крепко пожала ладонь Аннишен. - Барбара.
полная версия страницы